У читателя может возникнуть вопрос: «Почему реальности, а не просто – реальность?» Да потому, что сама  Римма Артемьева говорит в своих стихах, что реальностей – много:

                Сколько реальностей есть – до сих пор никому неизвестно.

                Каждая, словно луна: две у нее стороны.

                Видно лишь то одному, что еще для другого сокрыто,

                Этому – часть не видна, этому – обе видны.

                Все обнимают друг друга, как пальцы в ладонях сплетенных,

                Вместе – единая жизнь, вечный закон бытия.

     Это стихотворение могло бы служить своеобразной «визитной карточкой» поэта. Или, если угодно – ключиком,  с помощью которого можно открыть некоторые секреты ее творчества. Она, собственно, их и не прячет, но не каждый может заметить ключик, лежащий на самом видном месте: это «слишком просто», а современная поэзия, в которой много званых, еще больше – незваных, но мало избранных, тяготеет не к глубинной сложности, а к поверхностной усложненности, часто – формальной.

    Сразу оговорюсь: я вовсе не считаю, что дух экспериментаторства должен изгоняться из поэзии, словно нечистый дух. В поисках себя можно и нужно все перепробовать, поиск – вечный двигатель искусства. И надо сказать, что тяга к эксперименту, а не к формальной усложненности, у Риммы Артемьевой есть. В ее новой книге «Ритмы тишины» читатель встретит и затейливые стихи, которые можно читать как сверху вниз, так и снизу вверх, и стихи с необычным ритмическим рисунком. В небольшом стихотворении «Разговор» все слова повторяются трижды:

                здесь   здесь   здесь          

                весь    весь     весь

                век      век       век

                снег    снег     снег

                звук    звук     звук

                мук     мук      мук

                лист    лист    лист

                чист    чист    чист

                вдруг  вдруг   вдруг

                стук    стук    стук

                миг     миг      миг

                Лик    Лик      Лик

И так далее…Три тонких столбика, словно три тростинки, ждущие Орфея – вот сейчас он придет, срежет их, дунет в каждую, и тростинки оживут…

     Мы привыкли, что рифма обычно рождается в конце строк, но есть и более искусные способы игры рифм. И Р.Артемьева пользуется ими в своем  творчестве: нередко она рифмует начала строк. А рифмы в конце -  у нее обретают вдруг некий отзвук, как в стихотворении «Наследство»:

                Оставляю тебе глоток.

                                                      ток

                Слез, любви не храненной впрок,

                                                      рок

                Чтобы времени тек песок

                                                      сок

                В пыль веков, не стирая строк

                                                      ток

                Оставляю тебе глоток!..  

     Слова здесь как бы подхватывают друг друга, звучат зеркальным эхом, дают новые смысловые повороты.

     Не каждому даётся такая изощрённо-элитарная форма, как венок сонетов. Римма Артемьева сплела свой «Петропольский венок сонетов» и сделала это искусно. А добавленные ею в каждый сонет строки, ставшие одновременно концом предыдущего и началом  следующего текста, изменили и форму венка – в нем стало семнадцать сонетов вместо привычных пятнадцати, и создали смысловые вариации, сделав сонеты легкими, прозрачными, словно акварели. Но кроме прочих достоинств, этот поэтический венок  отличает и  его познавательность. Здесь не любование туристическими красотами, а знание истории Петрополя, говорящие детали, интересные комментарии к ним.

     И в этом - проявление образованности поэта. Р.А. Артемьева, получившая два высших образования, занимается, помимо литературной, еще и педагогической, и научной деятельностью. Кто-то вспомнит, может быть, некстати пушкинский парадокс: «Поэзия должна быть глуповата. Однако же, «глуповатость» еще никому не помогла создать нечто великое и прекрасное, а знания, напротив – никому пока не повредили. Обращение Риммы Артемьевой к русскому фольклору - еще одно тому доказательство. В книге читатель встретится с фольклорным циклом, соединившим «Святки», «Масленицу», «Красную горку» и «Купальские песни». Он тоже написан мастерски и со знанием фольклорных тонкостей, с исчерпывающими примечаниями.

     В ее стихах ощутимы живописное и музыкальное начала, но и философия здесь - желанная гостья. Поэт ищет свои «мыслеформы», стремясь:

                        Прозреть от сути вечности седой,

                        И пить ее, как жаждущие – влагу,

                        И любоваться цветом и строкой,

                        Слагающими жизни нашей сагу.

     Своеобразие поэзии Риммы Артемьевой, на мой взгляд, в том и состоит, что к «дичку» непосредственного познания мира здесь привиты побеги разных культур, что дает небезынтересные плоды. « Виноградьё красно-зелено моё» мирно соседствует с парижскими каштанами, а вот и вовсе загадочное для нас, но родное для казахов творение природы – чемыш, кустарник с плодами, издающими своеобразный звук от движения ветра… В этом я вижу настоящую особинку, обогащающую поэтическую палитру Р.Артемьевой. Поистине, в ее «Ритмах тишины» явлены самые разные реальности, которые «так и живут, всё собой заполняя пространство, выбрав свои языки, пишут судеб жития»…

     Есть у Риммы Артемьевой любопытный и необычный образ, от которого не отказался бы, пожалуй, Поль Верлен – великий поэт и столь же великий любитель кошек, писавший о них изысканно и странно, к примеру, так (перевод В.Брюсова): «Она ласкала кошку. Странно/ в тени, сгущавшейся вокруг,/ вдруг очерк выступал нежданно/ то белых лап, то белых рук». Тонкая гравюра!

      Так вот, у Р.Артемьевой в стихотворении «Наивность»  читаем такие строки:

                        Наивность – белый кот с ослепшими глазами.

                        Пленительна и вместе с тем дика!

     Этого «белого кота с ослепшими глазами» забыть невозможно! Да, наивность – пленительна и вместе с тем дика. Без нее, по сути,  нет поэзии. Но… если к ней  прибавить еще и утонченность знаний мировой культуры – картина бытия раскроется полнее и ярче!

     Именно в этом направлении ведет своего Пегаса под уздцы Римма Артемьева. Конечно, путь этот не может быть легким и простым. Главное, продолжать искать и верить, что есть они –

                   Слова,

                           хранящие

                                       от смерти

                                                   время –

                                                           в бутоне.

                                                           Будущего.

                                                  Светлана СОЛОЖЕНКИНА

                                                          поэт, критик, художник,

                                             кандидат филологических наук.

г. Москва