По страницам газеты "Казахстанская правда". 1943 г.
Батыр и акын. Малик Габдуллин в гостях у Джамбула
  Радостно и гордо звучала домбра отца, слагающего песни о подвиге сына Алгадая. Газеты писали о нём... И вдруг страшная весть — погиб!
Затихла домбра прославленного акына. Словно траурной дымкой подернулся весь горный аул. Глубоко переживал Джамбул гибель Алгадая.
И вот позавчера, после долгого перерыва, снова ожил домик в горах. Снова зазвучала в его стенах чудесная домбра и, как горный ручей, потекли непередаваемые импровизации. Джамбул пел. Он слагал песни о народном батыре — о героическом сыне казахского народа Малике Габдуллине...
В этот день, как и обычно, над степью стояла тишина. Бескрайняя, окутанная голубовато-дымчатым мхом ковыля, убегала степь далеко к горизонту. Тихо было в небольшой усадьбе, раскинувшейся у подножья горной гряды. Ничто, казалось, не нарушало покоя старого акына.
Так почему же Джамбул так взволнован? Что заставило его облачиться в парадное одеяние, украшенное орденами? И почему так пристально вглядывается он в степную даль?
Джамбул ждет дорогих гостей. Медленно ползёт часовая стрелка! До приезда гостей еще много времени. Но Джамбул терпеливо ждёт. Опершись на палку, он безмолвно и неподвижно сидит на веранде своего дома.
На горы спустились лиловые сумерки, из степи потянуло прохладой. Уже много раз высылал старый акын дозорных на дорогу: - не едут ли? И волновался, как юноша.
Огни автомобильных фар замелькали вместе с первыми звездами. Утомлённый ожиданием, акьн уже ушёл па покой.
- Малик! Где Малик? — встрепенулся старик, заслышав шум моторов и движение в доме.
Первый испытующий взгляд, немного строгий, немного недоверчивый, и морщинистое лицо Джамбула словно озарилось внутренним светом:
—- Так вот ты какой, Малик! — делая ударение, на имени, произнёс он: И гордое имя Малик (по-русски «властелин») окрасилось новыми, яркими красками.
- Так вот ты какой! — ласково повторил Джамбул. ~ Именно таким я и вижу, героев, когда пою о них...
Глаза старика затуманились: стройный, приветливый юноша в форме майора чем-то до боли напомнил ему погибшего сына. Джамбул протянул руку к домбре и тихо запел.:
— Я старый, ты - молодой. У тебя ордена, у меня ордена. Оба мы заслужили эту большую честь. Но у тебя ещё жизнь впереди, ты ещё многое можешь успеть, а что осталось, кроме смерти, у старого Джамбула, потерявшего сына?..
Но уже через мгновение Джамбул будто стряхивает с себя тяжесть личного горя.
- Пусть знает Сталин, - поёт он, — что у старого Джамбула погиб на фронте любимый сын. Джамбулу очень, больно. И пусть также знает Сталин, что у Джамбула есть еще сыновья и, если нужно, он пошлёт их умирать за родину. И Джамбул сам, хотя и стар уже, но не дряхл, а бодр и крепок и тоже хочет принести ещё пользу родной стране. Пусть все это знает мудрый учитель наш — великий Сталин.
... Встрече Джамбула с Маликом Габдуллиным особенно радовался домашний врач акына, доктор Дюсембеков. За свою долголетнюю врачебную практику, он хорошо узнал, что не только лекарства способны излечивать людей от недугов. Есть для этого и другие, не менее верные средства. И действительно, Джамбул как будто преобразился, помолодел. Никто из его приближенных не помнит, чтобы акын был в таком ударе, чтобы он так замечательно пел, столько шутил, смеялся.
- И что это за «домашний арест»? — шутливо жалуется Джамбул заместителю председателя Совнаркома; КазССР тов. Тажибаеву и своему другу писателю Сабиту Муканову.— На лошади лекарь ездить запрещает. Что же, по-вашему, я отшельником буду?
А ведь всего-навсего несколько дней тому назад старик был почти ко; всему безучастен, не только шутки, но слова от него, бывало, не добьешься.
Доктор Дюсембеков удовлетворенно ловит живой, любящий взгляд Джамбула.
Акын поет:
- Не всегда Джамбул так весел, не всегда он так поёт. Это тебе, батыр Малик, посвящает старый Джамбул свои песни. Тебе и твоим друзьям - джигитам-фронтовикам. Вы гоните врага на запад, освобождаете города, освобождаете от врага нашу священную землю. И за это тебе и твоим боевым друзьям большое спасибо говорит Джамбул!
И тут же в устах великого акына рождается наказ фронтовикам.
- Передай бойцам-казахам, чтобы никто из них не повернул своего коня обратно, чтобы быстрее ветра неслись они вперёд на врага, чтобы сабли их рассекали даже камни, на которые ступала вражья нога.
Малик Габдуллин не владеет искусством импровизации. Но и его слова, хотя и лишенные аккомпанемента домбры, звучат не менее пылко и страстно, чем песни акьна.
- Я приехал сюда, чтобы повидать седобородого отца отцов, славного Джамбула, своей песней разящего врага, как мечом, — говорит Малик. — Повидать его и передать ему горячий боевой привет от бойцов-казахов.
Живо и ярко обрисовывает молодой батыр героизм казахстанцев.
Они дерутся с врагом, как львы! Рука об руку со своими братьями — великим русским народом, украинцами, грузинами, таджиками защищают казахи родную землю, гонят и уничтожают врага. Многие сыны Казахстана прославились, как герои.
И Малик Габдуллин подробно рассказывает о героических подвигах Баурджана Момыш-улы, Тулегена Тохтарова, о всех тех, кто множит славу казахского народа.
Мы, фронтовики, заканчивает народный герой, ни на минуту не забываем о наказе, данном казахским народом в письме фронтовикам-казахстанцам. Идя в бой, мы всегда несем в сердце ваши слова.
Долго звучали в домике Джамбула страстные речи. Множество гостей — ученики, друзья Джамбула, колхозники Джамбулского района обещали дорогому гостю работать так, чтобы фронт сказал «спасибо», чтобы заслужить благодарность своих земляков, отважно сражающихся под Ленинградом и Харьковом, под Брянском и в Донбассе.
...Над кроватью Джамбула висит гобелен. Искуснейшие ковровщицы яркими красками выткали на нём один из ярчайших эпизодов истории казахского народа — борьбу батыра Амангельды Иманова. Амангельды изображен на вздыбленном коне, с высоко занесённым мечом в руках. Старый акын никогда не расстаётся с этим ковром. Он любит его так, как можно любить только живое существо, как можно любить образ Амангельды.
Амангельды — это славное прошлое казахского народа. Джамбул и Габдуллин - это его настоящее. Славен народ, имеющий таких батыров!
М. КЕДРОВА.
24 августа 1943 г.
| 
