ВЕРНУЛСЯ С ФРОНТА ЛЕЙТЕНАНТОМ

Любовь ДОБРОТА,  г. Шымкент

Обветшавшая от времени книжка красноармейца, фрон­товые награды и фотографии военных лет... Для Сейден-апай это самые дорогие реликвии, не одно десятилетие хранящиеся в семейном архиве Ярмухамедовых.

– Несмотря на бронь, которую давали железнодорожникам, мой супруг Рашид Кутлубаевич добился-таки отправки на фронт, по­казав себя отважным бойцом и толковым командиром, – Cейден- апай краем платка вытирает слезу. – Таким он остался до конца своих дней: бескомпромиссным и трудолюбивым, всегда готовым совершить поступок и в то же время удивительно добрым, спо­собным в любую минуту проявить человеческое участие…

Великая Отечественная война для Рашида Ярмухамедова стала еще одним испытанием на его и без того непростом жиз­ненном пути. Трехлетним ребенком он лишился в одночасье ма­тери и отца, ставшего в 1926 году жертвой только начинавшего­ся процесса коллективизации сельского хозяйства. Тогда семья бывшего волостного жила на территории Каратюбинского района Западно-Казахстанской области. Зажиточный крестьянин, имев­ший скот, отказывался принять новую власть и противился поли­тике «советизации казахского аула».

Когда вооруженные красные комиссары вывели его за юрту, мать, почувствовав неладное, приказала детям бежать, а сама бросилась на помощь отцу. Спрятавшись в тугаях, 17-летний Кажимукан, 14-летняя Калва, трехлетний Рашид и их годовалая сестренка, слышали прозвучавшие выстрелы. Вернуться домой дети так и не решились, даже после того, как все вокруг стихло. Старшая сестра и брат, учившийся в русской школе, от страха приняли решение навсегда покинуть жилище и двигаться на за­пад. Пешком и на перекладных они передвигались от аула к аулу, собирая милостыню и получая кров у сердобольных людей. Их оказалось много, в том числе в одном из поездов, на котором они добрались до Подмосковья.

Оно стало конечным пунктом этого невероятного трудного пути. Кажимукан и Калва устроились работать. Калву, несмотря на юный возраст, взяли в локомотивное депо. Младших брата и сестру оформили в детский дом. Подростки так были напуга­ны расстрелом родителей, что не решились назвать настоящие имена и фамилии, опасаясь за их жизнь даже вдали от своей родины. Старшие Ярмухамедовы не забывали своих братишку и сестренку, стараясь навещать их в детдоме. Калва показала себя на работе смышленой и толковой, получив спустя годы даже должность заведующей вагоноремонтным цехом. Как толь­ко Рашид окончил школу, она забрала его из детдома, устроив к себе в цех на работу с целью сделать из него квалифицирован­ного железнодорожника. Наверное, так оно и было бы, если бы планы не нарушила грянувшая Великая Отечественная война.

Рашид рвался на фронт, но не позволял возраст, да и се­стра на корню пресекала подобные разговоры, всякий раз напо­миная, что у него – бронь. Дескать, железнодорожники нужны и в тылу, кто-то же должен водить составы, доставляя на фронт сол­дат и вооружение. Рашид кивал головой, тщательно скрывая от сестры, что уже успел побывать в военкомате. Первая запись в военном билете свидетельствует, что Рашид Ярмухамедов «при­зван в Красную Армию Мытищинским РВК г. Москвы 25.01.1943 года». Молодой солдат сразу же оказался в эпицентре боевых действий. Уже в первом бою парень получил боевое ранение. После госпиталя сразу же вернулся на фронт. А уже в апреле, судя по записи в военном билете, на его груди засияла первая награда – орден Красной Звезды. Уже сам по себе этот факт сви­детельствует о том, что рядовой Ярмухамедов оказался храбрым воином. Подтверждением тому служит также назначение его ко­мандиром отделения. Это случилось ровно год спустя после его призыва на фронт – 25 января 1944 года.

– За день до этого началась Корсунь-Шевченковская опе­рация, – рассказывает племянник Рашида Ярмухамедова Малик Телеспаев. – Дядя неоднократно рассказывал, как на рассвете сотни орудий открыли огонь по вражеским позициям. Мощный артиллерийский огонь раз­рушал оборонительные со­оружения, засыпал тран­шеи и ходы сообщения, уничтожал живую силу и боевую технику противни­ка. Как только артиллерия перенесла огонь в глуби­ну, передовые батальоны Второго Украинского фрон­та пошли в атаку. Дядя как командир отделения был в первых рядах наступающих. Чтобы понять, какой это был кро­мешный ад, достаточно вспомнить, что Корсунь-Шевченковская операция вошла в историю Второй мировой войны тем, что в ее результате было окружено и уничтожено свыше десяти дивизий противника.

Уроженец Казахстана в этих боях смог проявить недюжин­ные мужество и героизм, что не осталось незамеченным его командирами. 1944 год, отмеченный масштабным наступлени­ем Советской армии по всем фронтам, стал для Рашида «уро­жайным» на награды. Его награждают медалями «За отвагу», «За боевые заслуги», орденом Славы третьей степени. В мар­те Рашид получил очередное продвижение по службе. Ему до­веряют командование стрелковым взводом. Вместе с войсками Второго Украинского фронта во взаимодействии с частью сил Третьего Украинского фронта Рашид Ярмухамедов прошел пол- Европы, участвуя в Будапештской операции, в ходе которой была окружена и ликвидирована 188-тысячная группировка противни­ка и освобожден Будапешт.

Рашид и здесь сумел показать себя, получив предложение пройти обучение на курсах младших лейтенантов, которые были созданы при 40-й армии. После месячной учебы в январе 1945 года новоиспеченного офицера назначают командиром взвода автоматчиков. Эта должность считалась одной из наиболее опас­ных на фронте. Многие командующие фронтами в своих мемуа­рах отмечали, что чаще всего первыми погибали командиры взво­да, которые вели за собой в атаку солдат. Рашид Ярмухамедов уцелел, выжил, отделавшись осколочными ранениями голени и бедра. Это ранение стало третьим по счету и самым сильным за всю войну. Причем получил он его в первом же бою, в который вступил в должности командира взвода автоматчиков. Книжка красноармейца позволяет установить точную дату: 23 января 1945 года. Соответствующая справка выдана военным комисса­ром 84-го стрелкового полка. Лечиться пришлось в Ленинграде, в госпитале Военной медицинской академии Советской армии.

– В начале 80-х годов, когда я был курсантом Ленинградского высшего военного училища, дядя Рашид как-то приехал ко мне в гости, – вспоминает М. Телеспаев. – Чуть ли не с вокзала попро­сил меня первым делом повезти его к госпиталю Военной акаде­мии. Он молча несколько раз обошел все окрестные улицы, слов­но восстанавливая что-то в своей памяти. Я тогда не решился задать ему ни единого вопроса, настолько глубоко он переживал эту встречу с городом, в который попал, оказавшись между жиз­нью и смертью.

…Молодой организм помог справиться с последствиями тя­желого ранения, и вскоре Рашид Ярмухамедов почувствовал в себе силы взять в руки оружие. Он снова хотел попасть на фронт, туда, где решался исход Великой Отечественной войны, хотя ему врачи предлагали отправку в глубокий тыл для полного восста­новления здоровья.

Он вернулся в строй, ког­да войска участвовали в боях по освобождению Венгрии, а затем приступили к разгрому группиров­ки противника в Чехословакии, где и встретил долгожданный День Победы. Его коллекция бое- вых наград пополнилась орде­ном Отечественной войны I сте­пени, медалями «За освобож­дение Праги» и «За победу над Германией». Молодому офицеру предлагали продолжить службу в армии, став кадровым военным. Он отказался. Не видел смыс­ла, ведь война уже закончилась и предстояло восстанавливать страну, варварски разрушенную за годы войны.

Бравый лейтенант возвращался с фронта, строя планы на дальнейшую жизнь. Первым делом – повидать сестер, кото­рые тяжело перенесли смерть старшего брата, а потом непре­менно посетить отца фронтового друга, оказавшегося родом из Чимкента и не дожившего до конца войны. Эта мысль нравилась Рашиду уже тем, что представлялась прекрасная возможность посетить Казахстан.

В кармане его гимнастерки лежал листок с адресом отца друга, который, словно предчувствуя свою гибель в предстоящем бою, черкнул на привале название улицы и номер дома, попро­сив обязательно побывать у отца и рассказать, как они воевали. Елтай-ага уже знал, что его единственный сын погиб на фрон­те, провел не одну бессонную ночь, оплакивая невосполнимую потерю. Так что Рашида он встретил как знак Всевышнего, как родного, тем более сын не раз в письмах с фронта писал, что по­знакомился с земляком, храбрым и отважным казахом.

Аксакал, узнав историю семьи Рашида, предложил ему стать приемным сыном и остаться жить у него. Более того, на­стоял, чтобы он забрал к себе младшую сестру, которую под­росткам чудом удалось спасти от смерти, добравшись на пере­кладных до Москвы. Она до замужества так и оставалась Анной Першиной, не став в очередной раз менять имя, даже когда ста­ла Телеспаевой. Старшая сестра на тот момент уже обжилась в Москве, имела престижную работу и отказалась от переезда.

Рашид и Анна прижились в Шымкенте, им нравился город, климат, местные жители. Да и Елтай-ага взял их под свою опеку, стараясь помочь обустроиться на новом месте. Елтай-ага насто­ял на том, чтобы его приемный сын продолжил учебу и получил специальное образование. Рашид подчинился его воле, посту­пив в Алма-Атинскую школу товароведов. Он длительное время проработал на Чимкентском мясокомбинате начальником цеха, связав всю свою дальнейшую жизнь с Южным Казахстаном, в ко­тором волей судьбы ему удалось найти отца и любимую девушку по имени Сейден.