Елена БРУСИЛОВСКАЯ   ЛЕГЕНДА ПО ИМЕНИ ХИВАЗ

Среди многочисленных воинских подразделений Советской Армии, которые участ- вовали в войне с фашизмом, одно можно было бы выделить особо. Прежде всего, потому что это был чисто женский полк. А кроме всего прочего – авиационный. Полное его название звучало так: Гвардейский Таманский авиационный ордена Красного Знамени и ордена Суворова III женский полк.

Легкие ночные бомбардировщики По-2, на которых воевали девушки, были грозой для фашистов. На фронте их называли «ночными ведьмами». На боевом счету – тысячи налетов на позиции неприятеля, сотни взорванных складов с боеприпасами и военным имуществом, множество уничтоженных огневых точек.

В числе прославленных «ночных ведьм» была и Хиваз Доспанова – единственная в годы войны летчица-казашка.

ЗАБЫТОЕ ИМЯ

Впервые я услышала о Хиваз Доспановой в 1985 году. Тогда мне, молодому журналисту Гостелерадио КазССР, было поручено подготовить радиофильм к 40-летию Победы «Женщины в Великой Отечественной войне». Я искала героинь, и случайно кто-то сказал мне, что якобы у нас в Алматы живет женщина, быв- шая летчица, которая воевала в легендарном полку Марины Расковой. Я была очень удивлена: почему же никто о ней не пишет?  

Как оказалось, ходили слухи, что у Хиваз слишком строп- тивый характер, да и говорит то, что думает, не взирая на чины и звания … В советские времена это не прощалось.

Я решила найти ее. Жила Доспанова тогда одиноко, помню, встретила меня поначалу сурово, долго выясняла, кто я и по какому случаю вдруг вспомнили про нее. Но потом отношения наладились, а когда Хиваз Каировна стала рассказывать о своей жизни, я поняла, что судьба подарила мне встречу с необыкновенным человеком. К сожалению, эта уникальная женщина весной прошлого года ушла из жизни, но у меня в памяти до сих пор звучит ее звонкий, «командирский» голос. Она так образно, так необыкновенно эмоционально рассказывала о фронтовой жизни, о своих подругах-летчицах, что глава радио- фильма, посвященная Хиваз, стала, пожалуй, самой яркой.

Ей действительно было, Что и Кого вспомнить. А в канун великого для всех фронтовиков праздника Победы мне хотелось бы вспомнить о ней самой – легендарной Хиваз Доспановой.

ТЫ БУДЕШЬ ПРОСТО КАТЕЙ

Кто из молодых в 30-х годах не мечтал стать летчиком? Имена Чкалова и Громова, Коккинаки и Ляпидевского были у всех на устах. А портреты наших первых Героев Советского Союза – чудо-женщин Валентины Гризодубовой, Полины Осипенко и Марины Расковой – хранились у каждой девчонки. Хиваз тоже мечтала о небе. Хотя тогда до него было очень далеко: родилась она в одном из отдаленных аулов Тенгизского района нынешней Атырауской (тогда Гурьевской) области в семье рыбака. Позже родители переехали в Уральск, где в 40-м году она окончила школу с золотой медалью.

Но мечте своей не изменяла – еще в 9 классе пришла в аэроклуб. Уже через два года у нее на руках был аттестат отличницы и звание пилота. С «отличным» аттестатом ее могли без экзаменов принять даже в Московский государственный университет. И Хиваз поехала в столицу, но не в университет, а в Военно-воздушную академию им. Жуковского. Увы, девушек туда не принимали. Уроженка Казахстана получила вежливый, но твердый отказ. Это был удар по мечте. Казалось, дорога в небо навсегда закрыта. Но Хиваз была не из тех, кто смиряется с поражением. Она решила не возвращаться в Казахстан и подала заявление в Первый московский медицинский институт. Дело в том, что в родительском доме в селе Жаныбек (там Хиваз проводила каникулы) она познако-милась с молодым вра- чом Марией Поповой, которая убедила девушку, что нет лучше профессии, чем профессия врача. И Хиваз с ее аттестатом отличницы приняли в институт без экзаменов. Но все изменилось в один день, когда она услышала из репродукторов: «Говорит Москва. Работают все радиостанции Советского Союза. Через несколько минут будет передано важное правительственное сообщение!..»

Когда началась война, Хиваз Доспановой было 18 лет. Осенью вновь началась учеба – лекции, лабораторные занятия, читальные залы. Но девушку мучил вопрос: «Я пилот запаса. Почему я не на фронте?» Она подавала рапорты. Один, второй, третий… Говорят, судьба благосклонна к настойчивым. Ее зачислили в штурманскую группу женской авиационной части, которую формировала Герой Советского Союза Марина Раскова.

И здесь, в летной части, ее непривычное для русского слуха имя Хиваз превратилось в Катю.

НЕ ЖЕНСКАЯ ЭТО РАБОТА – ВОЙНА

Так Катя Доспанова стала летать. Как штурман она отмечала на карте места, где обнаруживала зенитные батареи или прожекторные установки врага. Вылетать на задание приходилось в любую погоду, несколько раз за ночь.

«Мы привыкли к ночным полетам и в воздухе чувствовали себя, как дома, – вспоминала Хиваз Доспанова. – Ориентировались либо по лучу прожектора, либо по реке или лиману, либо по расположению звезд на небе. Приходилось работать и под обстрелом. Но всегда удавалось выводить самолет на цель и также точно выходить на свой аэродром».

В 1942 году полк воевал на Кавказе. Дел у штурманов здесь прибавилось: их и без того маленькие самолетные кабинки настолько заполнялись разным «багажом», что в них буквально нельзя было повернуться. Помимо обычных осветительных бомб стали брать с собой и термитные авиабомбы. Весили они три-пять килограммов каждая. После основной работы над целью, когда были сброшены подвешенные к самолету тяжелые фугасные бомбы, Катя, чтобы поджечь объект противника, руками выбрасывала из самолета термитные бомбочки.  

Но как-то одна из таких бомбочек вдруг выскользнула у нее из рук и закатилась куда-то под сиденье. «Я перепугалась, ведь бомба-то была ударного действия: стукнется обо что-то и – пожар. Начала лихорадочно шарить по кабине, крутиться, вертеться. Но достать бомбу так и не смогла. Чтобы не пугать свою напарницу, ничего ей не сказала. Но страшно было неимоверно – вдруг при посадке самолет ударится о землю, и тогда – конец. Но, слава Богу, все обошлось. Как только самолет вырулил на заправочную полосу – давай разыскивать злополучную термиту. И лишь когда нашла бомбу (которая по закону подлости закатилась в самый дальний угол), обо всем рассказала».

Наступила глубокая осень 1942 года. Снега еще не было, но почти каждый день шли дожди. С гор наплывали туманы, и небо закрывала сплошная облачность. Летчицам приходилось приземляться на очень маленьком «аэродроме подскока» вблизи линии фронта. Ориентиром служил большой стог сена на самом краю площадки. В один из таких ненастных дней экипажу дали старт для взлета…

«Помню, самолет начал разбег, потом сильно тряхнуло – и провал в памяти. Очнулась, когда машина была уже в воздухе, но вскоре опять потеряла сознание. Помню, как сидела в кабине (самолет уже был на земле), а командир полка вызывал по телефону врача и санитарную машину. Оказалось, что при взлете самолет врезался в тот самый стог сена, что был ориентиром. При толчке я сильно ударилась о приборную доску в штурманской кабине и получила сотрясение мозга и растяжение голеностопных суставов. Счастье, что бомбы не взорвались при ударе».

В госпитале Хива пролежала больше месяца. После выписки долгое время передвигалась с помощью палочки. Но вскоре она снова стала летать.  

ОНА ОСТАЛАСЬ ЖИВА ТОЛЬКО ЧУДОМ

Это случилось весной 1943 года. Шли бои за Кубань и Таманский полуостров.

«В полетах мы соблюдали максимальную осторожность. Выключим мотор, идем на посадку, а кругом тьма кромешная, земли не видно – угадывали ее приближение по ощущению сырости и запаху чернозема. Порой даже не знали, какая под нами высота. Одновременно на посадку могли заходить и другие машины, так как что-либо увидеть было невозможно – работали вслепую, не зажигая бортовых огней. Идешь вот так на приземление, вся в комок сожмешься от напряжения, а вверху над тобой, надсадно воя мотором, ходит фашист. Опасность всюду – и сверху, и снизу. Приземлишься – и некоторое время приходишь в себя. А минут через 5–10 – снова в бой. И опять грохот взрывов, свистопляска огней. К концу полетов (а их за ночь бывало по шесть–восемь) выматываешься до предела. И так каждую ночь. Не всякий даже испытанный в боях летчик- мужчина выдержит эту адову работу».

В одну из таких ночей, которые девушки называли «ночь- максимум», экипаж Доспановой возвращался из очередного полета. По подсчетам, их самолет уже находился над своей авиабазой. Пошли на посадку…

Очнулась она среди самолетных обломков, пытаясь понять, что же произошло. Сначала страшно испугалась – ей показалось, что она приземлилась на территории врага. Решила вытащить пистолет и несколько раз выстрелить в воздух: если свои – то помогут, если фашисты – успеет застрелиться. Но пистолет достать так и не смогла – от резкого движения потеряла сознание.

А утром оказалось, что при посадке в воздухе столкнулись два самолета. Оба экипажа погибли, в том числе командир эскадрильи Полина Макагон. Из всей четверки в живых осталась только Хиваз. Спасла ее, можно сказать, случайность. В полете она не пристегивалась ремнями к сиденью, считая, что это сковывает движения во время выполнения боевых заданий. За нарушение Хиваз не раз получала нагоняй от начальства. Это непослушание и спасло ее: от сильного удара при столкновении самолетов ее выбросило из штурманской кабины. Отделалась «мелочью» – ей раздробило ноги. Всю закованную в гипс, девушку привезли в Ессентуки. И снова белые госпитальные стены. Она буквально воскресала из мертвых, но сращивание костей шло медленно и к тому же неправильно. Их приходилось несколько раз ломать и складывать заново. Сколько страданий выпало на долю «маленькой Катюши», как ласково называли ее подруги!

Почти полгода она провела на больничной койке и лишь глубокой осенью 1943 года вернулась в родной полк. И подобно Алексею Мареcьеву, со своими переломанными ногами эта хрупкая на вид, но поразительно стойкая девушка вновь была допущена к полетам! Сказалось, видимо, уважение к ней командиров, любовь подруг, которые понимали, что отстранение от полетов будет для летчицы травмой пострашнее той, что ей пришлось пережить. Превозмогая страшные боли, она опять стала летать на боевые задания.

Но спустя какое-то время ей все-таки пришлось от этого отказаться, но и оставить любимую авиацию она не смогла: в родном полку до конца войны была начальником связи. На счету Хиваз Доспановой свыше 300 боевых вылетов. Военными дорогами прошла она через Украину, Белоруссию, Кавказ, Польшу, Восточную Пруссию, дошла до Берлина. За храбрость и отвагу награждена орденами Красной Звезды, Отечественной войны второй степени, Красного Знамени, боевыми медалями.

ПОСЛЕ ПОБЕДЫ

Понимая, что дорога в небо для нее закрыта, незадолго до окончания войны Хиваз, обсуждая с подругами послевоенное будущее, поначалу решила вернуться в мединститут. Но в итоге все-таки пошла по иной стезе. В 1945 году она приехала в Уральск инвалидом третьей группы. Тогдашний первый секретарь Западно- Казахстанского обкома партии Салин, беседуя с вернувшейся с фронта коммунисткой, уговорил ее пойти на партийную работу. Так Хиваз Доспанова стала инструктором обкома партии.

В 1946 году ее направили учиться в Республиканскую партшколу и еще до окончания учебы избрали секретарем ЦК комсомола Казахстана. Вскоре Хиваз Доспанова стала депутатом Верховного Совета, а в 1950 году была избрана секретарем Президиума Верховного Совета КазССР. 1951 год – первый секретарь ЦК комсомола Казахстана и член Бюро ЦК Компартии Казахстана. В 1953 году перешла на работу в аппарат ЦК Компартии Казахстана. 1954 год – учеба в Москве в Высшей партийной школе при ЦК КПСС. 1956 год – второй секретарь Алматинского горкома партии. Она вышла замуж, родила двух сыновей.

В 1959 году, в возрасте 37 лет, Хиваз Доспанова неожиданно решила уйти на пенсию. И с тех пор на многие годы она, можно сказать, ушла в забвение.

Вспомнили о ней лишь через 30 с лишним лет. А к 60-летию Победы героической летчице была присвоена высшая государственная награда суверенного Казахстана – звание народ- ного героя «Халық Каһарманы».