ДЕВУШКИ, СТАВШИЕ ЛЕГЕНДОЙ

А.А. КАБЫШ

На фронтах Великой Отечественной войны сражались и славные дочери казахского народа – Маншук Маметова и Алия Молдагулова. Совсем юными шагнули они в бессмертие, навсегда оставшись в памяти потомков.

ПЕСНЬ О МАНШУК

Так когда-то назывался фильм, снятый режиссёром Мажитом Бегалиным по сценарию Андрея Кончаловского о Маншук Маметовой – первой девушке-казашке, которой было присвоено звание Героя Советского Союза.

Она родилась в 1922 году в крохотном ауле в Урдинском рай­оне Западно-Казахстанской об­ласти. Ее родители рано умерли, и пятилетнюю девочку удочерила тетя Амина Маметова. При рожде­нии ей дали имя Мансия. Девочку за большие карие глаза, за подвиж­ность, бойкость, ласково называли «моншагылым» – «бусинка». Когда ее спрашивали, как ее зовут, она отвечала: «Маншук». Это имя так за ней и осталось.

Когда началась война, Маншук училась в Алматинском ме­дицинском институте и одновременно работала в секретариате Совнаркома республики. Ей было 18 лет, когда она приняла ре­шение идти на фронт. Маншук целый год настойчиво добивалась у военкомата удовлетворения своей просьбы. В своем заявлении она приписала: «…Хочу Вас просить, чтобы Вы меня направили на фронт для уничтожения фашистов, так как послать на фронт нет ни брата, ни сестры. Поэтому прошусь сама. Комсомолка с 1939 года».

«Мое место там, где идут бои с врагом, – говорила Маншук, – я хочу собственными руками защищать свободу своего народа». В сентябре 1942 года заветное желание девушки исполнилось. С 100-й отдельной стрелковой бригадой из Алма-Аты она отправи­лась на фронт. В части, куда прибыла Маншук, ее оставили писа­рем при штабе. Но юная патриотка решила стать бойцом передней линии, и через месяц старший сержант Маметова была переведе­на в стрелковый батальон 21-й гвардейской стрелковой дивизии.

Хрупкая на вид Маншук была живой и крепкой девушкой. Ее упорству в овладении боевым оружием удивлялись опытные пулеметчики. Как свидетельствует военная история, пулеметчики фактически являлись смертниками, так как противник в первую очередь уничтожал пулеметные гнезда, но Маншук это не смущало, и в одном из писем домой она написала: « Я сначала работала в штабе бригады старшим писарем, но пожелала лично участвовать в боях с оружием в руках. Скоро получу значок «Отличный пулеметчик».

Ей предлагали быть медсестрой, телефонисткой, радисткой, но Маншук упрямо рвалась на передовую... «Я хочу быть чапаевской Анкой, хочу помериться силой с пулеметчиками фронта», – твердила она, горя желанием испытать «упоение в бою». Однако на войне бывает и такое: бойцы, как бы привыкшие к смерти, словно невзначай вспоминают о ней. Когда при Маншук заговаривали о смерти, она рассказывала бойцам легенду о народном акыне Коркыте.

«Он ушел от людей, не смирившись со скоротечностью человеческой жизни. Но в природе все говорило о смерти: и сгнившее дерево, и выгоревший ковыль, и разрушенные временем скалы. Тогда Коркыт выдолбил из дерева шигай первый кобыз, натянул струны и излил свои мысли и чувства в чудесных звуках. И мир преобразился, людей пленили его мелодии. Коркыт вернулся к людям, победив смерть, так имя его стало бессмертным»

Недолгой, но яркой, как вспыхнувшая звезда, была ее жизнь. Маншук погибла в бою, отстаивая свободу родной стра­ны, когда ей шел двадцать первый год. Недолгий боевой путь славной дочери казахского народа завершился бессмертным под­вигом, совершенным ею у стен древнего русского города Невеля.

15 октября 1943 года батальон, в котором служила Маншук Маметова, получил приказ отбить контратаку вра­га. На позиции батальона гитлеровцы обрушили шквальный огонь артиллерии и минометов. Казалось, на склоне холма, где окопались советские бойцы, не осталось ничего живого. Но едва фашисты попытались подняться в атаку, как зарабо­тал пулемет старшего сержанта Маметовой.

Враг откатился назад, оставив сотни трупов. Несколько яростных атак гитлеровцев уже захлебнулись. Вдруг девуш­ка заметила, что два соседних пулемета замолчали – пуле­метчики были убиты. Тогда Маншук, быстро переползая от одной огневой точки к другой, начала обстреливать наседаю- щих врагов из трех пулеметов. Враг перенес огонь миноме­тов на позиции находчивой девушки. Близкий разрыв тяжелой мины опрокинул пулемет, за которым лежала Маншук.

Раненная в голову пулеметчица на некоторое время потеряла сознание, но торжествующие крики приближающихся гитлеровцев заставили ее очнуться. Мгновенно перебравшись к соседнему пулемету, Маншук хлестнула свинцовым ливнем по цепям фашистских вояк. И вновь захлебнулась атака врага. Это обеспечило успешное продвижение наших подразделений, но девушка из далекой Урды осталась лежать на склоне холма. Пальцы ее застыли на гашетке «максима».

В своем последнем бою Маншук Маметова уничтожила более 70-ти вражеских солдат и офицеров, сорвав контратаку немцев на важнейшем участке наступления. За это ей посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Маншук было всего 20 лет.

Так Маншук Жиенгалиевна Маметова стала всемирно известной легендой казахского народа. Первой девушкой- казашкой, ставшей Героем Советского Союза.

Она погибла, но жители древнего русского города Невель, за который Маншук отдала свою жизнь, свято чтят память о юной казахской героине – здесь ей поставлен памятник. В честь героини названы улицы Невеля, Алматы, Уральска, Кызылорды, Шымкента.

МЫ ПОМНИМ ТЕБЯ, АЛИЯ

Когда в ауле Булак Хобдин- ского района Актюбинской облас- ти у Нурмухамбета Саркулова и Маржан Молдагуловой родилась дочь, ее нарекли редким именем Ылия. В русской транскрипции – Алия, а дома ласково звали – Лия. В восемь лет она лишилась матери. Вскоре отец отдал дочку на воспи­тание дяде Аубакиру Молдагулову, военному коменданту Кзыл- Ординской железнодорожной стан­ции. А позже с семьей дяди Алия переехала в знаменитую своими тенистыми улочками и прозрачны­ми арыками довоенную Алма-Ату.

В 1934 году в жизни Алии всё круто изменилось. Дядя Аубакир поступил в Военно-транспортную академию, и его семья переехала в Москву. Лия абсолютно не знала русского языка, и ей пришлось осваивать не только чужую речь, но и новый образ жизни.

Сестра Алии Сапура позже вспоминала: «Характер Лии был уже с детства настойчивый. Помнится, когда ей было три года, встречая теленка или козу, она им грозила: «Ты смотри, не бодай меня, разве ты не знаешь, кто я – Лия!» И когда мы играли с ребятами в казаки-разбойники или лапту, если позвать Лию домой или куда-нибудь послать, то она ни за что не соглашалась – прервать игру для нее было преступлением. Но в то же время, не подготовившись к урокам, она не выходила играть или на прогулку».

В 1939 году Алия с семьей дяди переехала в Ленинград, куда была передислоцирована Военно-транспортная академия. В городе на Неве она жила в детском доме, где стала лучшей ученицей и даже была премирована поездкой в знаменитый пионерский лагерь «Артек».

Война застала Алию Молдагулову ученицей седьмого клас­са. Уже тогда она показала свой бесстрашный характер, обезвре­живая фашистские зажигательные бомбы, которые падали на ее любимый город. Ленинград действительно стал для Алии вторым домом.

Вера Даниловцева, сокурсница Молдагуловой по снайпер­ской школе в Рыбинске, вспоминала, что Алия мечтала после войны продолжить образование только в Ленинграде, чтобы по­том использовать полученные знания во благо родного далеко­го Казахстана. Еще в детские годы Алия мечтала стать летчи­цей, как знаменитые девушки Валентина Гризодубова, Полина Осипенко и Марина Раскова, совершившие перелет по маршруту Москва – Дальний Восток, поэтому она поступила в авиацион­ный техникум города Рыбинска. Там Алия стала одним из лучших стрелков на курсах снайперов.

Как известно, снайперское движение среди советских деву­шек зародилось с первых дней войны. В мае 1942 года была соз­дана Центральная школа инструкторов снайперской подготовки, при которой работали женские курсы отличников-стрелков. Алия сразу же подала заявление в военкомат, и 18 декабря 1942 года она уже выехала на станцию Вешняки в Подмосковье в школу ин­структоров снайперского дела.

Молдагулова была в числе лучших и за отличную учебу даже получила наградную винтовку с дарственной надписью. Один из сценаристов фильма «Снайперы» Сеилхан Аскаров писал о последних днях пребывания Алии в школе снайперов: «Когда дни учебы промчались и начались экзамены, выяснилось, что часть выпускников, в том числе и Молдагулова, будет остав­лена в школе младшими командирами-инструкторами. Это глу­боко потрясло ее. Но она до окончания зачетов и оглашения при­каза сохраняет спокойствие, а затем – исчезает.

После вечерней поверки все кинулись искать Алию. Обошли весь поселок, сад Шереметьевского дворца, обыскали каждый куст и весь берег Екатерининского пруда. Она как в воду канула. Только в десятом часу утра следующего дня кто-то из девчат за­метил солнечный зайчик, блеснувший меж крон высокого дуба, росшего напротив школы. Курсантка поняла, что Лия прячется там, и сообщила своему командиру Екатерине Никифоровне.

«Курсант Молдагулова, немедленно спуститесь на землю!» – приказала та. – «Когда вы скажете, что я буду отпущена на фронт, тогда лишь слезу». – «Приказываю спуститься! Об остальном по­говорим у командования школы».

Во время беседы у начальника школы все убедились, что Лию в школе не удержать. Пришлось переделывать уже подго­товленные документы на направляемых на фронт девушек».

НА ВОЙНЕ

Из письма Алии своей сестре Сапуре Молдагуловой: «Здравствуй, милая Сапура! Прежде всего, хочу спросить, как твое здоровье, твоя жизнь, настроение и вообще жизнь родной республики? Напиши мне о себе и о них (родственниках) подроб­но-подробно. Ты ведь понимаешь, как меня это будет радовать: я буду представлять, как будто живу вместе с вами там, в родном Казахстане, хотя нас разделяют огромные километры. О! Как хо­чется повидаться с вами, побывать в родном ауле!

Но ничего, придет и этот час, когда мы будем праздновать нашу встречу, возвращение на родину и победу – все вместе! Ну, ладно, мечтать хорошо, но надо возвращаться к действительно­сти. Ты уже знаешь, что я учусь в снайперской школе. Но пока мое письмо достигнет границ Казахстана, мы уже, вероятно, за­кончим учебу. В настоящее время мы готовимся к зачетам. Вот уже несколько дней, как приезжает к нам смена со всех концов Родины. Мне очень хочется, чтобы приехала хоть одна казахская девушка. Ведь в наш набор – ни одной, кроме меня. Да! Сколько я пережила, да вообще, все как вспомнишь, то кажется не 18 лет, а целых полвека прожила.

До свидания, родная сестра! Целую тебя. Сегодня ходила в лес за цветами, набрала букет. Лес близко-близко, и кругом луга и поля, цветов много и такие красивые. Вот, чтобы не одной наслаж­даться, я шлю тебе гвоздичку, незабудочку и землянику. Лия».

А чуть позже Алия уже на Ленинградском фронте. И бьет фашистов. За первые три месяца из своей наградной снайперской винтовки она уничтожила 32 гитлеровцев. Ее бывший фронтовой командир гвардии полковник Николай Уральский вспоминает характерный случай из боевых будней Алии.

«На территории Холмского района шли упорные бои. Наши части готовились к решающему наступлению. В это время в разведывательных сведениях нуждалась не только наша бригада, но и вся армия, весь Прибалтийский фронт. Темная ночь помогла двенадцати отважным незаметно перейти линию фронта. К вечеру разведчики под командованием лейтенанта Гусева подползли к деревне Новички, расположенной в 15 километрах от Холма. И тут у одного из разведчиков – Алии Молдагуловой – возник план захвата «языка». «Я захватила с собой одежду деревенской девушки, – сказала она командиру разведки. – Разрешите переодеться?»

Через несколько минут из кустарника навстречу разведчи­кам вышла красивая девушка в клетчатом платке, яркой цвета­стой юбке и пошла тропой в Новички. Пошла не торопясь. Словно возвращалась с гулянья. Крайний дом выделялся резными став­нями, к нему и направилась разведчица. В доме слышался не­мецкий говор. Девушка быстро огляделась.

На улице – ни души. Она зашла в сени и резко открыла дверь. Хозяйка, немолодая женщина, хлопотала у печки. Два здо­ровых солдата сидели за столом. «Хенде хох!» – крикнула Алия. Один из фашистов схватился за кобуру, но тут же его прошила короткая очередь.

Уже ночью возвратилась Алия с трофеем в лес, к своим. Красноармейцы обыскали и допросили «языка». Он оказался артиллеристом. «Хороший «язык», – заметил Гусев. – Генерал будет доволен».

Алия Молдагулова геройски погибла в январе 1944 года в ожесточенном бою у деревни Казачиха в Новосокольническом районе Псковской области, при взятии высоты Монаково.

Перед смертью она писала своей сестре Сапуре: «Здравствуй, родная Сапура! С большой задержкой отвечаю на твои письма. Этой задержке были причины. Во-первых, когда письмо пришло, то я была на «охоте». Вот сегодня 2 января 1944 года. В тылу радуются, веселятся, наверно. А мы расположились на морозе, под открытым небом. Метель, пурга кругом, ни жилья, ничего, кроме единственной землянки, в которой народу набито столько, что яблоку упасть негде. Пишу на коленях, неудобно, к тому же так темно, что не видно строчек. Извини, дорогая, что вместо новогоднего поздравительного письма пишу такое скуч­ное – это зависит от условий жизни. Ну ладно, хватит расстраи­вать. Поздравляю тебя с Новым годом! Желаю счастливо жить и здравствовать. Целую. Лия. Привет от «кочевников» наших».

14 января 1944 года возле деревни Казачиха завязался упорный бой. Во время шквального огня погиб командир роты, в какой-то миг бойцы растерялись. Тогда поднялась 19-летняя Алия и крикнула: «За Родину! Вперед!» За ней пошла вся рота и ворвалась в траншеи врага. Алию ранило, но все же она успела уничтожить фашистского офицера, попавшего в нее. Раненую вынесли с поля боя.

Но судьба оказалась жестока – именно в то место, где поло­жили девушку, угодила вражеская бомба... Захоронили ее в ябло­невом саду одного из жителей села Казачиха.

4 июня 1944 года Алие Молдагуловой было присвоено зва­ние Героя Советского Союза посмертно. После войны останки всех воинов перезахоронили в одну братскую могилу на высоте Монаково.

«Маленькая такая Алия, оказалось, была завернута в солдатский плащ. Определили ее по черным как смоль волосам», – вспоминала Евдокия Устинова, участвовавшая в перезахоронении. В одном ряду покоятся пять Героев Советского Союза, представители разных национальностей: Яковлев – русский, Салахов – дагестанец, Раймберг – латыш, Абрамков – белорус, Молдагулова – казашка.

В 80 километрах от этой братской могилы, у деревни Заиванье, всё в той же Псковской земле, лежит еще одна казаш­ка – Герой Советского Союза Маншук Маметова.

Именем Алии Молдагуловой названо множество улиц, школ и музеев в странах бывшего Союза, поэты посвящали ей свои стихи и песни. Одна из них – «Алия» в исполнении Розы Рымбаевой (музыка С. Байтерекова, слова Б. Тажибаева) быстро завоевала популярность, став одним из немногих случаев в истории советской эстрады, когда песня становится известной, не имея русского текста. За исполнение этой песни Роза Рымбаева получила Гран-при на фестивале «Золотой Орфей» в 1977 году.