ХАРЬКОВСКИЙ КОТЕЛ, Майдан КУСАИНОВ, профессор Евразийского Национального Университета им. Л.Н. Гумилева  

Командиры 106-й национальной кавалерийской дивизии пристально смотрят нам в глаза: комдив, замкомдива, начшта­ба, командиры и старшие политруки полков. Мужественные, решительные и волевые лица передают небывалую энергию и готовность громить вторгшегося на просторы Отечества захват­чика. Нет сомнения в том, что они будут воевать дерзко, отваж­но и умело, увлекая за собой бойцов.

По-иному и не могло быть. Ведь снимок сделан не в июле- августе 1941 года, когда Красная армия отступала, а 5 апреля 1942 года, после разгрома группы армий «Центр» под Москвой. Лица командиров и политруков выражают ожидание весен­не-летнего наступления и изгнания оккупантов за пределы Отечества. Они не могли знать, что в момент, когда позировали фотографу, их фронтовая судьба была решена – никто из них не прорвался из Харьковского котла. Роковая доля досталась не только им, но и сотням тысяч бойцов и командиров войск Юго-Западного направления, участвовавших в Харьковской на­ступательной операции мая 1942 года.

В пекле Харьковского котла и рядовой, и генерал шли на прорыв кольца окружения, под свинец горных стрелков, чтобы быть скошенными кинжальным огнем.

Так и лежат рядом и бойцы, и генералы в окрестностях де­ревеньки Лозовенька, неопознанные, признанные пропавшими без вести. Других фотографий, кроме отснятых перед отправ­кой в действующую армию в Акмолинске, не будет. Война с мо­мента прибытия их в действующую армию выделила на фрон­товую судьбу всего 18 дней – с начала Харьковской наступа­тельной операции до ее трагического завершения.

В майские дни 1942 года бойцы и командиры 106-й кавди­визии, включенные в состав ударного 6-го кавкорпуса, прорвав фронт, прошли по тылам противника, громя эсэсовскую элит­ную часть, прикрывали отход основных сил ударной группиров­ки генерал-майора Бобкина Л. В., прорывались из кольца окру­жения у Лозовеньки, где полегли вместе с генералами.

В Барвенковском выступе с 17 мая, когда генерал вермахта Клейст восточнее Лозовеньки замкнул кольцо окружения войск 6-й и 57-й армий и армейской группы генерала Бобкина, по 30 мая, когда в плен попало более двухсот тысяч бойцов и командиров, вырваться из окружения удалось только двадцати двум тысячам. Сколько по­гибло при прорыве внутреннего, среднего и внешнего колец окруже­ния, не знает никто и вряд ли узнает.

Документов, раскрывающих ход сражений и попыток про­рыва из окружения, нет и не будет, так как окруженные дивизии либо закапывали сейфы с документами перед прорывом, либо уничтожали их при неудаче. Возможно, они попали в руки против­ника. Поэтому хронологию сражений в котле можно формировать только сочетанием анализа традиционных военных действий ге­нералов, оказавшихся в окружении, с учетом воспоминаний вы­рвавшихся из кольца, да умением вживаться в те условия, пред­ставить себя на месте комвзвода, комроты, комбата, комбрига и комдива 1941 и1942 годов.

СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ КАВАЛЕРИЙСКИЙ НАСКОК

Я думаю, мне удалось вжиться, прочувствовать и рекон­струировать те сражения.

23 мая 1942 года восточнее Лозовеньки армейская груп­па Клейста замкнула кольцо окружения войск юго-западного направления в Барвенковском выступе. В деревню Красивая на самолете У-2 прилетел замкомандующего Юго-Западным фронтом генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко, назначенный мар­шалом С. К. Тимошенко командующим Южной группой войск, объединяющей 6-ю, 57-ю армии и армейскую группу генерала Бобкина. По рации всем дивизиям, еще находившимся у города Краснограда, у деревень Парасковея, Охочье, Верхний Бишкин, Сахновщина, Александровка, командующий приказал переме­щаться к Лозовеньке для организации прорыва.

В резерве генерал-лейтенанта Ф.Я. Костенко были 103-я стрелковая дивизия, расположенная восточнее деревни Алексеевка и неполного состава 106-я национальная кавдивизия (288-й кавале­рийский полк и неполного состава 307-й и 269-й кавполки), распо­ложенная юго-восточнее Алексеевки. Костенко направил 106-ю кавдивизию и 103-ю стрелковую дивизию навстречу немцам, за­нимавшим деревни Волвенково, Копанки, Михайловский, с при­казом окопаться восточнее Лозовеньки и удерживать подступы к деревне до подхода войск 6-й армии генерала Городнян- ского А.М. и армейской группы генерала Бобкина.

Кавалеристам 106-й дивизии и пехотинцам 103-й диви­зии пришлось продвигаться по глубоким оврагам: Разоренная, Крутой лог, Михайловский, так как в воздухе господствовала ави­ация противника. Более маневренная 106-я дивизия первой при­была в Лозовеньку. Немецкая пехота только подходила к восточ­ной окраине деревни и была отброшена внезапной кавалерий­ской атакой из балки Соленая. Так как винтовок у кавалеристов практически не было (!), атака позволила захватить немного вин­товок и один пулемет МГ-34. К вечеру с подошедшей 103-й диви­зией кавалеристы окопались на восточной окраине Лозовеньки, вкопали противотанковые 45-миллиметровые пушки.

В ночь на 24 мая к окопавшимся кавалеристам и пехотин­цам направили корректировщиков отдельного артполка 76-мил­лиметровых пушек. Утром подошли корректировщики 152-мил­лиметровых пушек и вовремя: на востоке нарастал шум танковых моторов. Корректировщики взобрались на крышу самого высоко­го дома. Определив координаты танковой колонны по рации, они передали привязку целей батареям, и сплошные разрывы накры­ли немцев. Таким образом, танки и пехота противника были оста­новлены на окраине Новосерпуховки.

С утра до вечера 25 мая в балки Михайловский лог и Крутой лог подходили войска 6-й армии и армейской группы Бобкина. А 26 мая войска Южной группы начали наступление с целью про­рыва кольца окружения. В первый эшелон ударной группы были включены 103-я и 317-я дивизии. Перед пехотинцами были со­средоточены кавалеристы 106-й кавдивизии и танковые части 23-го танкового корпуса. В итоге ожесточенных боев, в ходе кото­рых противнику был нанесен немалый урон, вырваться удалось немногим. Кольцо окружения разрывалось лишь на короткий срок, в силу огромного превосходства противника и возможности маневра, которые у него имелись, пробитые с громадными уси­лиями наших воинов бреши вновь закрывались.

В этот день командующий Южной группой и его штаб при­лагали героические усилия, чтобы сохранить личный состав, бо­евую технику и вооружение от непрекращающихся массирован­ных налетов авиации и ударов артиллерии, наладить управление и подготовить более решительные действия с целью прорыва из окружения.

В окрестностях Лозовеньки с 26 по 29 мая непрерывно гре­мели сражения, по ожесточенности и кровопролитию которым нет равных во Второй мировой войне. На поле боя генералы шли на прорыв кольца окружения плечом к плечу со своими бойцами

и командирами и падали под перекрестным пулеметным огнем горных стрелков.

В дневнике генерала Клейста записано: «На поле боя вез­де, насколько хватало глаз, землю покрывали трупы людей и ло­шадей, и так плотно, что трудно было найти место для проезда легкового автомобиля».

Это лежали кавалеристы 6-го кавкорпуса, вместе с ними акмолинцы, карагандинцы, североказахстанцы, павлодарцы, чимкентцы из 106-й казахской кавдивизии. Уцелевшие попали в плен, и прямо у деревни Лозовенька отделяли политруков и ко­миссаров и тут же расстреливали. Как и все считающиеся про­павшими без вести, казахстанцы-кавалеристы лежат на том поле под Лозовенькой, которое обозревал после битвы генерал фон Клейст.

ПОД СНАЙПЕРСКИМ ПРИЦЕЛОМ…

Немецкий историк, участник войны Пауль Карель пишет: «Завязавшееся сражение под Лозовенькой стало одним из са­мых кровопролитных за всю войну в России. Под отсветами ты­сяч белых ракет русские колонны атаковали немецкие рубежи. Размахивая пистолетами, командиры и комиссары резкими вы­криками гнали вперед свои батальоны. Плечом к плечу, сцепив­шись руками, красноармейцы шли на штурм, хриплое, надсадное «ура!» ревело в ночи.

Первая волна атакующих не прошла. Бурые, как земля, ко­лонны повернули на север. Но и здесь тоже они наталкивались на блокировочные позиции горных стрелков. Волны русских отка­тывались назад и снова, невзирая на потери, атаковали и атако­вали. Они крушили на своем пути все и вся, отбивали у противни­ка несколько сот метров, но потом натиск слабел, и грозные валы рушились под шквальным продольным огнем пулеметчиков. Те, кто не погиб, брели, шатаясь и спотыкаясь, или ползли обратно в овраги реки Берека».

В ночь на 27 мая западнее Лозовеньки сосредоточились части и соединения, прикрывавшие отход армейской группы ге­нерала Городнянского А.М. – 47-я стрелковая дивизия и 393- я стрелковая дивизия. К утру 27 мая подошла и 266-я стрел­ковая дивизия А.Н. Таванцева, которая полностью сохранила свою боеспособность. Подошли оставшиеся на ходу танки 21-го танкового корпуса. Штаб Южной группы генерал-лейтенанта Ф.Я. Костенко группировал войска для повторного прорыва вновь замкнувшегося кольца окружения.

В первых рядах ударной группировки поставили «тридцать­четверки» 21-го танкового корпуса с 266-й стрелковой дивизией. Вслед должны были идти в прорыв обескровленные части 393- й стрелковой дивизии, 47-й стрелковой дивизии, кавалеристы 6-го кавкорпуса, уцелевшие после ночной атаки и отошедшие в тыл, а вместе с ними остатки полков 106-й казахской кавдивизии. Со второй волной наступающих должны были выходить из окру­жения все генералы во главе с командующим Южной группой Ф.Я. Костенко. В ночь на 28 мая последняя организованная удар­ная группа войск, возглавляемая генералами, пошла на прорыв кольца окружения у деревеньки Лозовенька.

Первый эшелон ударной группировки прорвал кольцо окру­жения восточнее Лозовеньки и к утру вышел в район Волвенково и Волобуевки. С ними вместе пробились сюда и остальные части и подразделения, находившиеся западнее Лозовеньки. В ночь на 29 мая эта группировка войск ударом с тыла прорвала при со­действии войск 38-й армии линию фронта противника по право­му берегу Северского Донца и успешно вышла в расположение основных сил у г. Чепель.

Вслед за первым эшелоном наступавших шла группа ге­нералов во главе с генерал-лейтенантом Ф.Я. Костенко, но не­мецкие снайперы в цепях наступающих привычно выбира­ли командиров и особенно политруков и выбивали, выбивали. Артиллерийский же огонь не разбирал где рядовой, где генерал. Вот так описывает ярость сражений под Лозовенькой немецкий историк Пауль Карель: «Следующим вечером все вновь повтори­лось (в ночь на 28 мая). Но на сей раз атаку пехоты поддержива­ло несколько Т-34. Русские солдаты, все также сцеплявшие руки, находились под действием алкоголя, как иначе могли бы эти бед­няги идти на смерть с криками «ура!»? (Откуда у советского ко­мандования могла быть водка, если на складах не было даже сухарей! – М.К.). Когда где-нибудь после захвата опорного пункта немцев противника удавалось отбросить решительной контра­такой, немцы находили тела защитников с проломленными при­кладами черепами, с телами, истерзанными штыками, и лицами, разбитыми русскими сапогами до неузнаваемости. Стороны сра­жались с дикой яростью. Это битва была страшной столбовой дорогой к смерти.