Софья Румянцева, бывший наводчик орудия бронепоезда «Большевик», председатель Объединенного совета ветеранов Сталинградской битвы

«Софья Аркадьевна Самары-шева, ныне Румянцева, бывшая отважная зенитчица-артиллерист, наводчица орудийного расчета, на счету которой не один сбитый самолет с фашистской символикой».

Из книги комиссара бронепоезда полковника Ф. Я. Яковлева «Юность мужала в боях». Воениздат Минобороны СССР. Москва, 1966 год. стр. 171.

Это было весной грозного 1942 года. В час суровых испытаний для матери-Родины многие мои сверстники, в том числе и я, взяли в руки оружие и добровольно пошли в ряды Красной Армии. Вдали осталась теплота материнского дома. Мы не могли выбрать иного пути. Враг лишил нас права на счастье и мечту. Вот почему я сознательно переступила порог новой для меня фронтовой жизни, тяжелого фронтового быта. Мне хотелось быть стойким и мужественным бойцом.

На фронт я прибыла в начале июня 1942 года, под Харьков, в самое пекло боевых действий Юго-Западного фронта. Зачислили меня в 317-й зенитно-артиллерийский полк 4-й дивизии ПВО.

После провала Харьковской операции войска Юго-Западного фронта, а вместе с ними и наш полк, отступали к югу страны. Вскоре из полка выделили насколько дивизионов в отдельный полк и направили на защиту Сталинграда. Зенитно-артиллерийская батарея, в которой я находилась, заняла боевую позицию в Центральном секторе города, на берегу Волги.

23 августа 1942 года, в самый трагический день осадного Сталинграда, мы начали бои с противником. В ходе тяжелых сталинградских боев мало кто остался жив. Несколько уцелевших солдат, в их числе была и я, направили в другие части Сталинградского корпусного района ПВО.

В октябре 1942 года я прибыла на бронепоезд «Большевик», прикрывающий под Сталинградом важные коммуникации и войска. Тогда я еще не знала, что бронепоезд был самостоятельной боевой единицей. В составе его имелись три огневых взвода, отделение ПУАЗО (приборы управления зенитно-артиллерийским огнем) и взводоуправление. Все вооружение, боеприпасы находились в десяти открытых бронированных полувагонах и представляли грозную силу в руках умелых воинов-зенитчиков. Я увидела на центральной бронеплощадке несколько красных звезд, означавших количество сбитых самолетов. Бронепоезд уже имел боевую славу в борьбе с врагом под Харьковом и Сталинградом. О нем не раз сообщалось в сводках Совинформбюро.

Бронепоезд мог умело использовать различные тактические приемы, быстро передислоцироваться в угрожающий район, скрыто маневрировать, особенно в ночное время, сосредоточивать внезапный массированный огонь по вражеской авиации на подходах к объектам бомбометания.

Меня зачислили в штаб телефонисткой, но такая работа мне была не по душе. Не затем я ушла на фронт, чтобы сидеть в штабе. Буду стрелять, решила я, и тайно начала штудировать материальную часть 37-мм орудия и правила стрельбы на бронепоезде. Через несколько дней подала рапорт командиру части с просьбой направить меня во взвод МЗА наводчиком орудия.

– Справишься ли, Соня? – засомневался командир. – Ведь это не женское дело.

– Справлюсь! – решительно ответила я. – Буду бить врага наверняка.

После долгих раздумий я была назначена в орудийный расчет героя войны А. Подлубного первым наводчиком.

…Как-то к моему орудию подошел командир взвода лейтенант А. Барановский.

– Как настроение? Трудности не пугают?

– Нет! – ответила я. – Наоборот, закаляют, помогают обрести волю и мужество.

– За короткий срок, – продолжал командир, – ты, Соня, овладела навыками стрельбы, точно и мгновенно ловишь цель, не раз обеспечивала успех боя. Молодец! Продолжай совершенствовать свое мастерство, бои предстоят тяжелые.

После великой исторической победы под Сталинградом началось активное наступление советских войск. Бронепоезд шел вперед, минуя только что освобожденные населенные пункты. В пути он часто подвергался бомбардировкам, обстрелу, психическим атакам, вел жаркие бои с воздушным противником на железнодорожных станциях Елец, Касторное, Волоконовка, Валуйки, Лиски и других.

В неравный бой вступил бронепоезд на станции Принцево, где было большое скопление войск и боевой техники. 63 вражеских самолета хотели уничтожить бронепоезд и разрушить важный объект. На нас обрушился шквал огня, колеса, ящики и другой хлам. Пикируя, фашистские летчики включали сирены. Дрожала земля, вибрировали бронеплощадки… Казалось, этому аду не будет конца. Но мы твердо держались. Дружными залпами орудий и пулеметов отбивали атаки врага. Железнодорожный узел и бронепоезд были сохранены с незначительными повреждениями. Сбито два самолета противника.

6 мая 1943 года на станции Валуйки бронепоезд во взаимодействии с другими зенитными средствами отбивал атаки 40 бомбардировщиков, прикрываемых 20 истребителями. Огнем зенитной артиллерии и истребительной авиации ПВО было сбито 10 самолетов врага.

Особенно трудным был бой в ночных условиях на станции Волоконовка. Бронепоезд стоял в центре станции, а на соседнем пути – эшелон с трофейным аммоналом и авиабомбами, который после вражеской бомбардировки загорелся. В хвосте бронепоезда находились вагоны с боеприпасами и автомашиной на площадке. От взрыва аммонала вагон и площадка были сброшены с пути и сгорели. Боевые площадки, жилые вагоны бронепоезда были вывезены из огня целыми. Бронепоезд спасен.

…Это было в дни ожесточенных боев за освобождение Донбасса и Ростова-на-Дону. Гитлеровцы пытались массированными налетами и активностью боевых действий авиации дезорганизовать перевозки войск, техники, отправлявшихся на освобождение оккупированной войсками территории.

Заняв боевую позицию на ст. Зверево, которую вражеские бомбардировщики стремились стереть с лица земли, бронепоезд остановился в середине воинских составов, а наш взвод МЗА был снят с бронеплощадки и вынесен на подходы к станции. Мы окопались, замаскировались и начали отрабатывать упражнения по боевым стрельбам. Разведчики зорко наблюдали за воздухом. Вдруг с поста ВНОС (воздушное наблюдение, оповещение, связь) сообщили, что к станции приближается большая группа бомбардировщиков.

– Тревога! – раздалась команда. – Орудия к бою!

Мы насторожились, приготовились к отражению противника. Когда самолеты вошли в зону поражения, мы открыли огонь. Разрывы снарядов ложились кучно. После первых же залпов воздушные стервятники были рассеяны. Один из «юнкерсов» пошел к земле и упал в двух километрах от бронепоезда. Загорелся и нашел себе могилу и второй «юнкерс». Но командир бронепоезда – молодой, но уже умудренный боевым опытом офицер, с КП позвонил всем командирам взводов и сообщил, что фашисты попытаются отомстить за сбитые два «юнкерса». Будьте готовы к новым атакам!

И, действительно, ночью появились 10 гитлеровских самолетов. Теперь они действовали осторожно. Дружные залпы орудий заставили их рассредоточиться. Вспышки ракет и взрывов слепили глаза. Бомбы падали недалеко от боевой позиции. Самолеты делали пике и обстреливали из пулеметов. Осколки снарядов и пуль свистели над нами. Грохот орудий и разрывов бомб сотрясал землю. Вот начал снижаться стервятник. Я слышу его пронзительный звук полета, вижу фашистскую свастику и вражеского летчика в кабине. Поймала цель, дальность, высоту, уверенно и крепко держу самолет в перекрестье визира орудия. Ненависть к врагу охватила меня. Метко бьет орудийный расчет, слаженно действуют его номера: второй наводчик Пашков, заряжающий Горелов… Одна очередь… другая… третья… Самолет вспыхнул ярким пламенем и с грохотом врезался в землю за пределами станции.

Рано утром на боевую позицию взвода МЗА приехал комиссар бронепоезда Ф. Я. Яковлев. Личный состав построился на встречу с ним. Комиссар сообщает результаты дневного и ночного боев.

– Орудийный расчет командира Подлубного, – говорит комиссар, – ночью, в сложных боевых условиях заградительным огнем сбил вражеский самолет. Командование бронепоезда объявляет благодарность личному составу орудия. Особенно отличился наводчик номер один красноармеец Софья Самарышева, от нее зависел точный прицел и результат стрельбы. За проявленное мужество, высокое военное мастерство и безупречное выполнение заданий командования командир бронепоезда объявил красноармейцу Самарышевой благодарность, присвоил звание «ефрейтор» и представил ее к награждению орденом.

Вскоре меня приняли в партию.

«Дорогая мамочка! – писала я в одном из писем, – когда стреляю, посылая каждую очередь в цель, то мщу за наших боевых друзей, погибших за Родину. Я воюю за будущую хорошую жизнь, за наше счастье, за нашу Победу, за любимую Отчизну».

Свыше 500 тысяч километров прошел наш бронепоезд по фронтовым дорогам. На его счету – более 300 отбитых атак противника, 15 сбитых самолетов, несколько подбитых. Но результат действий бронепоезда, как и всех средств ПВО, оценивался в первую очередь не числом сбитых самолетов противника, а количеством сохраненных от разрушения городов и сел. Эффективностью коммуникаций фронта страны. С этой задачей бронепоезд справлялся успешно. Он сохранил от разрушения десятки объектов и эффективно обеспечивал работу многих фронтовых коммуникаций.

…Прошло 60 лет. Светлый образ грозной огневой силы – «крепости на колесах» – все еще будоражит мою душу. Нет, не канет в лету память о великом подвиге гвардейцев с «Большевика». Прославленный в боях с врагами бронепоезд вошел в историческую летопись Великой Отечественной войны, и память о нем будет жить вечно.