Супжан Ниязов. 

Я родился в селе Шункар Уйгурского района в 1925 году. Как только исполнилось 18 лет, меня призвали в армию и отправили на фронт.

Не знал я тогда, вернусь ли живым домой, не подозревал, что доведется мне прослужить в армии целых 7,5 лет.

До войны я учился в уйгурской школе, по-русски говорил плохо, но в нашем призыве были люди разных национальностей: уйгуры, казахи, дунгане. До сих пор помню фамилии своих русских друзей: Матвеев, Агеев, Королев… Мы были очень дружными тогда и о национальностях не задумывались. Перед нами стояла одна главная задача: уничтожить фашистов.

Отправили нас сначала на Дальний Восток – там я служил год в артиллерийском полку, а затем посадили в поезд и повезли в ленинградском направлении.

Так я оказался под Ленинградом. Рядовым пехотинцем. Перенес все тяготы войны, которые выпали на долю простого советского солдата. Под Выборгом ранило, три месяца пролежал в госпитале, выздоровел. И снова в свою часть, в свою роту. И так – от Ленинграда до Кенигсберга. Получил орден Отечественной войны. Был ранен в левое плечо. До сих пор ношу осколок – на позвоночнике, под лопаткой.

Что вспоминается? Как шли по 50-60 километров пешком. Шли ночью – так незаметнее для немцев. Курить нам не разрешалось, а если уж кому-то было невтерпеж, шинель на голову одевали и покуривали потихоньку. Кормили, в общем, нормально – были свои походные кухни, но случались задержки, а перед тяжелыми сражениями получали 100 грамм фронтовых. О них уже не только в прозе, но и столько в стихах написано!

Было всякое, конечно. Помню, как нам, трем солдатам, дали приказ уничтожить вражеский дзот. Рота не могла идти в наступление из-за обстрела немцев. Выполнили задание мы успешно: бросили гранату и убили трех немцев. В Кенигсберге боролись с недобитыми власовцами. Они сопротивлялись как могли, жили в лесу в землянках, обворовывали наши склады боеприпасов и продовольствия.

9 мая я встретил в Кенигсберге. Помню, было холодно, все спали в лесу. Вдруг нас будят и говорят: «Стреляйте вон в том направлении». Мы стреляем, а все друг друга обнимают, целуют, бросают в воздух шапки. Вот и пришла она, эта долгожданная Победа!

Потом нас повезли в Сталинград восстанавливать разрушенное хозяйство. Затем Воронеж, Тула. Я попал в авиационную часть, где служил три с половиной года. Потом еще полтора года служил в Польше, Белоруссии, Гомеле… В 50-м году демобилизовался – можно было остаться в армии, но я спешил домой, к своим.

Рядовым пошел на войну, рядовым пришел. Слава Богу, что живой.

Время после войны было трудное. Отец – Мамтелиев Нияз – погиб на фронте – в дом пришла похоронка, как тогда говорили, «черное письмо». Нас осталось восемь братьев и сестер, я – третий по счету. Надо было как-то кормить семью. Сейчас уже никого из братьев и сестер не осталось – только я.

В 50-м году женился. Родили с женой семерых детей, из них три дочери. Сейчас один сын – Касымжан – работает в районе начальником пожарной охраны, дочери замужем, уже 16 внуков.

После войны я работал в «Маслопроме», в лесхозе, зав-складом. На пенсию вышел из лесхоза – был мастером лесоучастка.

В армии был рядовым, рядовым остался и на гражданке.

Так вот и живу до сих пор.