 Зайден Мусурманов
Родился я в 1923 году в Баян-Аульском районе Павлодарской области. На войне – с 19 ноября 1942 года. Принимал участие в обороне Сталинграда, в освобождении Запорожья, Днепропетровска, Николаева, Никополя и Одессы. Участвовал в Яссо-Кишиневской операции, Румынии и Болгарии.
Всю войну я прошел в составе 897-го артполка 533-й стрелковой Краснознаменной, ордена Суворова Синельниковской стрелковой дивизии. Был командиром 122-миллиметровой гаубицы. Награжден двумя орденами, медалями «За отвагу», «За боевые заслуги» и другими.
…Путь советского народа к победе был тернистым. На всех направлениях фронта, больших и малых, шли кровопролитные бои. Красная Армия громила фашистов на передовой и в глубоком тылу, на мор е и в воздухе. Но были и такие сражения, которые во многом предопределили исход борьбы на советско-германском фронте. Одной из таких была Сталинградская битва.
Я – участник обороны Сталинграда. Поэтому хотел бы рассказать о том, что пришлось мне увидеть и пережить при осуществлении этой крупнейшей операции Второй мировой войны.
Первый удар фашистов приняла на себя молодежь сороковых годов. Об этом написала Юлия Друнина: «Надело поколение мое шинели добровольцев в сорок первом…»
Я – тоже доброволец. После окончания 10 класса 19 мая 1942 года пошел в военкомат города Павлодара и попросился на фронт. Около года уже шла война, гибли советские люди, горели города и села. Враг, получив отпор под Москвой, рвался к важнейшим промышленным и хлебным районам страны. С каждым днем обстановка на фронтах становилась все сложнее. В этих условиях каждый честный советский человек не мог быть безразличным к тому, что фашисты топчут советскую землю, опошляют наши социалистические ценности. Родина звала своих сыновей вступить в борьбу с коварным и жестоким врагом.
Несмотря на настойчивые требования таких, как я, добровольцев, на передовую нас сразу не посылали. Тогда мы не понимали и не хотели понимать реакцию работников военкомата на наши требования: для борьбы с врагом мало одной ненависти, надо уметь воевать, владеть оружием. Поэтому я в числе других добровольцев был направлен в Рязанское артиллерийское училище, эвакуированное в нынешний город Талгар. Стал курсантом.
Но учиться долго не пришлось. 17 июля 1942 года началось мощное наступление гитлеровских войск на Сталинград.
Для того чтобы остановить рвущегося к Волге противника, нужны были новые пополнения. В район Сталинграда были посланы курсанты первого дивизиона училища. С ними выехал и я.
Мы, 77 человек, прибыли на станцию Платовка Оренбургской области. Невдалеке формировался 897-й артиллерийский полк 333-й стрелковой дивизии. Основной костяк младшего командного состава полка был из курсантов. Я был назначен командиром первого орудия 3-й батареи этого полка. Потом эшелонами стали прибывать пополнения. За полтора месяца люди, впервые призванные в армию, прошли подготовку. За это время полк наш стал вполне боеспособной единицей. Хотя надо отметить, что на этом пути было немало трудностей. Прежде всего языковой барьер. Полк по своему составу был многонациональным. Особенно сложно было вести боевую подготовку и воспитательную работу среди молодежи, прибывшей из республик Средней Азии. Юноши узбекской, туркменской и таджикской национальностей почти не владели русским языком. В артполку я был единственным человеком, который в какой-то мере мог понять речь этих солдат и объяснить им различного рода команды, подаваемые на русском языке. По этой причине мне часто приходилось быть переводчиком у командиров других подразделений. Более того, я рассказывал бойцам устройство гаубицы, показывал им, как приводить орудие в боевое положение, вести из него стрельбу. Ребята эти проявляли большой интерес к военному делу, настойчиво овладевали им.
Впоследствии они стали хорошими артиллеристами, показывали храбрость и мужество в боях под Сталинградом, за освобождение Украины, в других операциях. А самое главное в период формирования артполка – это интернациональное сплочение командиров и бойцов.
…Не буду описывать, как наш эшелон проходил прифронтовую линию, хочу только отметить, что не все эшелоны благополучно достигали конечного пункта. Я видел подвергшиеся бомбежке составы. По обе стороны пути был почти сплошной ряд разбитой техники, перевернутые вагоны. Многие воины не доехали до передовой: погибли на пути к фронту. Нам повезло: на пути следования мы не видели ни одного самолета врага.
После выгрузки на последней станции 897-й артполк добирался в район Сталинграда на конной тяге. К сожалению, наша промышленность в то время еще не могла обеспечить артиллерию механической тягой.
Переход к месту, где полк принимал бой, мы совершали в ночное время. Походы были длительные и трудные. Они проходили в октябрьские ночи 1942 года под проливными осенними дождями. Одолевали по многу километров. Сколько, точно сказать не могу. Но знаю и сейчас помню, как к месту временного отдыха приходили к утру усталыми. Сразу отдыхать не приходилось. В первую очередь надо было накормить и напоить лошадей. Таков порядок в армии. В условиях выжженной войной Сталинградской степи было плохо с кормами. Да еще глубокая осень. Почти отсутствовал подножный корм. Приходилось вскрывать крыши уцелевших домов и собирать старую солому на корм лошадям. При таких условиях лошади были настолько истощены, что еле передвигались. Нам, орудийному расчету, часто приходилось помогать им тащить орудия, особенно при преодолении подъемов и оврагов. В таких случаях брали лямку, один конец которой надевали через плечо, а другой цепляли за ось орудия, тянули гаубицу, как бурлаки на Волге.
897-й артполк прибыл в район своей огневой позиции к началу ноября 1942 года, но сначала надо было переправиться через Дон. Переправа находилась под постоянной бомбежкой авиации противника. Войска могли форсировать Дон только ночью. Каждый день с утра бомбили переправу. И каждый день поздно вечером снова наводились понтонные мосты.
Путь к переправе для нас, артиллеристов, был нелегким. Обычные орудийные упряжки по 6 лошадей не могли тянуть гаубицы. Поэтому на время оставив два орудия с людьми у одного уцелевшего дома в период жарких боев, по 12 лошадей в каждой упряжке, мы направились к переправе. Через три дня приехали за нами на машинах.
Переправа прошла благополучно. К полуночи мы добрались до огневой позиции, где два орудийных расчета уже успели оборудовать свои окопы. Нам предстояло до утра успеть замаскировать орудие. Огневая позиция находилась в 500-700 метрах от переднего края обороны врага. Просматривалась фашистами, как на ладони.
С утра, чуть свет, начался артиллерийско-минометный обстрел. Потом он неоднократно повторялся. И так было ежедневно. Используя временное затишье, мы укрепляли огневые позиции: рыли окопы, траншеи, делали ходы сообщения, строили укрытия для снарядов. Целыми днями с берега Дона переносили снаряды к местам хранения, переправленные с левого берега на лодках. Работа была тяжелая и опасная. Приходилось трудиться с утра до вечера. Боевая обстановка показала: чем глубже окопаешься, тем больше шансов остаться живым.
…Предстоящее контрнаступление все предчувствовали, хотя и не знали конкретную дату. Было ясно, что идет усиленная подготовка к крупной боевой операции.
Долгожданный день наступил. 19 ноября за 15 минут до артподготовки комбат собрал всех командиров орудий и сказал, что по сигналу «Катюш» все орудия должны открыть огонь по врагу. Мы получили указания, хотелось как можно скорее сообщить об этом своим солдатам. Только прибежали на батарею, как полки тяжелых гвардейских минометов дали первый залп. Мелькнули в облаках огневые хвосты «Катюш». Зрелище было изумительное. Раньше я слышал об этих грозных орудиях, но не приходилось видеть их. К сожалению, любоваться фейерверком «Катюш» было некогда, надо было действовать и нам, артиллеристам. Итак, в 7 часов 30 минут началась артподготовка, которая длилась 80 минут и возвестила миру о начале коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны.
Наш 897-й артполк находился на основном направлении прорыва противника. Артналет был настолько мощен по силе, что стоявшие против нас вражеские войска не смогли оказать серьезного сопротивления. Насколько помню сейчас, румынские части, стоявшие перед нашим артполком, не сумели произвести ни одного выстрела. После успешно проведенной артподготовки в числе других я был принят в партию. Дорожу этим и делаю все для того, чтобы оправдать высокое звание коммуниста. Это не громкие слова, а открытое признание фронтовика, тесно связавшего свою жизнь с судьбой партии в самый трудный период ее деятельности.
Окружение под Сталинградом гитлеровских войск численностью 330 тысяч человек с последующим разгромом их – убедительное свидетельство превосходства советского военного искусства над гитлеровской военной стратегией и тактикой. Победа под Сталинградом означала коренной перелом в войне в пользу Советского Союза и начало изгнания фашистов с нашей территории. Это был долгожданный и радостный день для всех советских людей и для участников артподготовки – в первую очередь. Этот день я запомнил на всю жизнь.
| 
