Алексей Лукьянов, академик НАН РК

Когда кончилась война, стало как-то необычно: не стреляют, можно ложиться спать и быть уверенным, что проснешься, не нужно куда-то бежать и выполнять команды.

Хорошо помню 10 мая. Тишина, никто никуда не торопится, не раздаются команды, всюду смех, шутки.

Мы находились в небольшом германском поселке, расположенном на берегу канала возле леса. Пообедав, пошли с товарищем побродить по окрестностям. Мне тогда было 22, а товарищу 35. Должен сказать, что благодаря Павлику Осадчему я и остался жив, во многих случаях его жизненный опыт оберегал меня от многочисленных необдуманных поступков.

Идем по опушке леса: всюду окопы, заполненные брошенным оружием – винтовками, гранатами и многим другим. Особенно много валялось панцер-фаустов – противотанковых гранат. Это было мощное оружие. Состояло оно из трубы диаметром 5-6 сантиметров, на одном конце которой была укреплена граната весом килограммов пять. В трубе находился заряд, и если нажать рычаг сбоку, происходил взрыв: газы вырывались из трубы в один конец свободно, а с другого конца была закреплена граната, которая летела в сторону цели.

Панцер-фауст необходимо было держать сверху или снизу плеча, за среднюю часть. Методика стрельбы изображалась на ручке. При выстреле образовывалось много дыма, и казалось, что стреляющему пришел конец.

Взял я такой панцер-фауст, прочитал (немецким я владел свободно) инструкцию и рассмотрел рисунок. Товарищ мне кричит: «Брось, неужели не надоело?». А мне было интересно выстрелить. Рядом проходил канал. Его пологие берега были аккуратно выложены камнем, вода спущена. На другом берегу пахал поле бауэр, мужчина уже в летах. В руках у него был плуг, который тянула лошадь. Ему было все видно, и он глаз с меня не спускал. Я прицелился в противоположный склон берега. Не думал, что снаряд перелетит через канал. После выстрела оказался весь окутан дымом, но мне было видно, что снаряд полетел в сторону бауэра, который тоже видел траекторию снаряда. Бросил соху, деревянные башмаки схватил в руки и кинулся бежать. Потом упал на землю и лежит недвижимо. Снаряд упал недалеко от бауэра и не взорвался: или у него не было взрывателя, или почва оказалась мягкой.

Через некоторое время бауэр поднялся, надел свои деревянные башмаки, покрутил пальцем у виска и закричал в мою сторону: «Проклятый идиот!» (По-немецки, конечно.)

Таким для меня был последний выстрел, закончившийся, к счастью, без смертельного исхода. Потом мой товарищ как следует меня отругал, и думаю, правильно сделал, ведь ему тогда показалось, что меня разнесло в клочья.

…Я хорошо знал генерал-полковника Героя Советского Союза Василия Митрофановича Шатилова. Однажды он мне рассказал эпизод из жизни генерала Потапова: ни в каких мемуарах вы этого не прочтете!

В 1941 году генерал Потапов попал в плен (в числе нескольких сотен тысяч) в битве за Киев. Был тяжело ранен. Когда Гитлеру доложили, какие генералы попали в плен, он из списка выделил только Потапова. Приказал приложить все силы и поставить его на ноги.

Потапов был помещен в госпиталь, немцы ему организовали лечение на высоком уровне. После выздоровления генерал содержался отдельно от других, ему были созданы все условия для нормального проживания. Когда немцы начали создавать русскую освободительную армию, предполагалось во главе ее поставить генерала Потапова.

Гитлер рассчитывал, что не получит отказа, так как генерал был обязан немцам своим выздоровлением.

Когда наступил момент назначения командующего армией, Гитлер вызвал к себе Потапова. Эта встреча записывалась на пленку, которую В. М. Шатилов прослушал, когда был взят рейхстаг (дивизия Шатилова брала рейхстаг).

Гитлер встает со своего кресла и идет навстречу Потапову:

– Здравствуйте, садитесь. Как вы себя чувствуете, как к вам относятся, есть ли пожелания?

– Все хорошо, пожеланий нет никаких, спасибо, – отвечает Потапов.

Дальше, после небольшой беседы, Гитлер задал вопрос, ради которого он встретился с Потаповым.

– Мы хотим предложить вам возглавить русскую освободительную армию для борьбы с большевизмом, которую сейчас создаем. Согласны ли вы?

Потапов, не задумываясь, отвечает:

– Ответ мой будет отрицательным. Я – воспитанник Коммунистической партии, вырос при Советской власти. Она дала мне образование, специальность, от вашего предложения отказываюсь. У Горького есть высказывание: «Предателя ни с чем нельзя сравнить, даже тифозная вошь оскорбилась бы в сравнении с ним», я придерживаюсь этих слов.

– С цитатой Горького я знаком, – ответил Гитлер, – и понимаю вас.

После этого разговор был закончен, и Потапова отправили в обычный лагерь, где содержались наши генералы. На место командующего Русской освободительной армией был назначен предатель – генерал Власов, с ним Гитлер ни разу встретиться не пожелал, хотя Власов прорывался к нему для переговоров.

Когда закончилась война, американцы переправили наших генералов в Россию. Все они были сразу же высланы на север, в лагеря, Потапов тоже.

Проходит некоторое время, и запись беседы Потапова с Гитлером попадает к Сталину. После ее прослушивания Сталин отдал приказ Потапова освободить, вернуть ему все звания и награды.

После этого Потапов проходил службу в военном округе на Дальнем Востоке, которым командовал Шатилов. Василий Митрофанович делал все, чтобы облегчить службу Потапову, относился к нему с большим уважением, он знал его еще по Академии и считал своим учителем.