Муштай Батырбеков

Когда-то из уст седовласых аксакалов я услышал: «Молодые мечтают – старые вспоминают». Если молодые продумывают свое будущее, то зрелые люди переосмысливают опыт прошлого. И в самом деле, жизнь – не те дни, что прошли, а те, что запомнились. И вот я вспоминаю страницы своей жизни, думаю, размышляю: как прожил, что познал в жизни, как поделиться хоть малостью с молодыми, чтобы знать – не зря ты пришел в этот мир.

На долю моего поколения выпало то доброе, что было у прошлой власти, той, которую мы называли советской. Невзирая на трудности ее становления, мы смогли получить образование – школьное, а позже высшее, ученые степени и звания, причем бесплатно.

Обращаясь из нашего сегодняшнего дня к прошлым годам своей судьбы, я вижу, как был сложен и тернист этот путь. Сколько было подъемов и спусков, вершин и подножий. При всем этом одно утешение – были определенные успехи. И я могу сказать себе: «Не зря пришел и не зря жил».

Прожив и осознав пройденный путь, я теперь твердо знаю одну из главных человеческих истин: это прежде всего старание, устремленность, обязательность, ответственность. Никаких открытий не делаю, просто говорю о фактах из моей жизни.

В связи с приближением 60-летия Победы в Великой Отечественной войне мне хотелось бы вспомнить суровые дни войны – те, что навсегда остались в памяти, ведь война в общей сложности отняла у меня 8 лет мирной жизни.

В начале 1943 года я был призван в армию Фрунзенским районным военкоматом города Алма-Аты и направлен в город Чирчик (Узб.ССР) в 17-й запасной артиллерийский полк. На месте нас троих – меня, С. Онгарбаева и М. Брускова – определили в Харьковское авиационное училище, которое находилось в г. Чирчике, именовалось оно Сталинским военным лагерем. Но и здесь мы не задержались. Нас в срочном порядке определили в маршевый эшелон, формировавшийся для отправки на фронт – в действующую армию.

А далее города: Куйбышев, Москва, Калинин – лицом к лицу с врагом.

Как воин-солдат, я был определен во взвод дивизионным разведчиком в 234-ю стрелковую дивизию, в 245-й отдельный истребительский противотанковый дивизион (ОИПТД). Никаких особых героических подвигов не совершал, но как боевой разведчик выполнял свой долг по защите Отечества. На войне, как на войне, было много разных ситуаций, сложностей, опасности, но это было обычным явлением для каждого солдата на передовой.

В г. Калинине было сформировано три состава поездного эшелона, нас погрузили и отправили на фронт. Ехали мы более суток. Уже вблизи передовой, ночью, на подходе к железнодорожному мосту, немцы начали бомбить все три наших эшелона. Это продолжалось несколько минут. Нам, молодым солдатам, трудно было разобраться, где мы и что происходит. Помню, машинист паровоза то ускорял ход, то резко замедлял его... Вагоны со скрежетом лезли друг на друга, опрокидывались со всей боевой техникой и людьми. Это было мое первое боевое крещение. Я впервые увидел взрывы и мертвых, услышал вой фашистских «мессершмиттов» и стоны раненых солдат.

Все оставшиеся невредимыми не верили в спасение, постоянно ощупывали себя.

Помню, собрали нас, уцелевших из одного эшелона, всего 21 человек, построили и передали в другую часть, тоже в противотанковый дивизион. С нами был командир дивизиона капитан С. Роде, который вытащил меня из-под обломков горящего вагона. С. Роде по национальности был немец, родители и все предки его – москвичи, он слыл в нашей дивизии талантливым и авторитетным офицером, окончил Московское артиллерийское училище.

В ту же ночь, еще не зная друг друга, мы вступили в боевую схватку с противником. Кругом все трещит, разрываются снаряды, раздаются пулеметная стрельба и выстрелы орудий.

Схватка с небольшими перерывами продолжалась в течение недели. В эти дни мне, почти ничего не сведущему в оружии, пришлось быть автоматчиком, стрелять из противотанкового ружья. В ходе этой схватки погибло много наших и немецких солдат. Сильное, незабываемое впечатление оставил героизм наших артиллеристов противотанкового орудия 76-мм пушки, подбивших много фашистских танков.

Под утро понемногу все стихло, нас стали подсчитывать, уточнять кто где находится. Оказалось, много было на этом участке партизан. Мне довелось встретиться даже с казахстанцами, но это были мимолетные встречи.

Район действий наших войск, 245-го противотанкового дивизиона, как мне думается, был где-то в пределах города Ковеля, в знаменитых Пинских болотах.

Мне в разведке часто приходилось осенью и зимой по колено бороздить эти болота, пить болотную воду, в которой было полно трупов людей и животных, другой всякой дряни, а фильтром служили солдатские шинели да пилотки.

Наш командир С. Роде был храбрым, добрым и веселым человеком: пел, сочинял стихи и песни. С собой он носил несколько общих тетрадей с записями своих песен. К сожалению, в период летнего наступления 1944 года он погиб. Его тягач «Додж 3/4» взорвался на противотанковой мине. Это был нелепый случай – попались на ловушку-приманку: стрелка-указатель указывала ложный проезд через небольшую речушку. Я лично похоронил его в лесах Белоруссии и написал на фанерной дощечке: «Погиб смертью храбрых в бою за Родину».

Несмотря на то, что в этой автомашине находился и я, сидевший спиной к комбату, меня всего обрызгало кровью погибшего командира, выбросило метра на три, я получил контузию, но остался невредим.

В последующем я был еще раз контужен: наша автомашина, как в первый раз, подорвалась на мине. Меня отбросило на несколько метров в болото, а сидевший рядом солдат погиб – снесло голову взрывной волной. Я потерял слух, речь, но никаких ран и переломов не было.

В предместье Варшавы я был ранен в правую ногу, резанную осколком, от госпитализации отказался, лечили в своей медсанчасти.

Помню один жуткий эпизод из фронтовой жизни. В период летнего наступления 1-го Белорусского фронта в 1944 году, которое, как помню, именовалось операцией «Багратион», на некоторых направлениях немцы, отступая, минировали за собой все проходы и дороги, и, надо сказать, немало было пострадавших, погибших от мин. Разного рода ловушки, ложные направления, отравленные колодцы и многое другое в основном устраивали бандеровцы.

И вот в одном бою, дело было к вечеру, наша часть оказалась в густом лесу. Просеки были очень узкие, но надо было двигаться. Отступающих немцев бомбили «Илы» - штурмовики, их называли «Черная смерть» или «Летающий танк». Они делали по несколько заходов. Самое страшное было то, что наши автомашины – тягачи пушек, груженые «Студебекеры» и самоходные установки – двигались по трупам немецких солдат. Когда я вспоминаю все это, то меня бьет дрожь – немцев было жалко… Думаю: победитель на войне не бывает гуманным: тебя убивают и ты убиваешь – давишь беспомощных, полуживых, мертвых.

В августе 1944 года в г. Варшаве вспыхнуло восстание поляков, организованное эмигрированным польским правительством в Лондоне.

В один из дней в конце августа, находясь на правом берегу р. Вислы, я увидел следующее. Обволокло все небо Варшавы. Сотни самолетов «летающих крепостей» сбрасывали грузы разного характера для восставших варшавян.

Для наших войск это была неожиданность. По передовой линии фронта пошли слухи, что это немцы бросили крупные авиационные силы для уничтожения советских войск. Но тут же прошла информация другая, успокоившая солдат: идет подкрепление для восставших поляков.

Сбросив все свои грузы, самолеты, хотя многие из них не достигли цели и были уничтожены немцами в воздухе, на пониженных высотах перелетели на территорию Советских войск… В общем, из этой затеи ничего не вышло, г. Варшаву в результате освободили Советские войска.

С декабря 1944 года по 1945 год я учился в военных училищах – в Рязанском пехотном (г. Касимов) и в Скопинском пулеметно-стрелковом (г. Скопин, Московская область). Оба эти училища были один за другим расформированы. Меня направили для прохождения службы в войсковую часть 17316 в г. Калинин, где назначили старшиной роты. В августе 1949 года Политуправление корпуса, вопреки моему желанию, направило меня учиться в Ярославское военно-политическое училище.

В декабре 1949 года по состоянию здоровья я был отчислен из училища и направлен в свою войсковую часть 17316, в г. Калинин, где меня определили командиром кадрированного взвода. Оттуда был демобилизован в 1950 году.

С 1950 года по сей день работаю в Казахском национальном техническом университете имени К.И. Сатпаева (КазПТИ) доцентом, профессором, членом коллегии.

Награжден орденами Красной Звезды, Отечественной войны 2-й степени и многими медалями.